ДЕВЕЛОПЕР

Времена нынче смутные, братцы - всякий грамотный мужик в девелопера подался. В прошлом годе вон Прошка, пастух наш, на дыбы встал. Не хочу, говорит, быкам хвосты крутить, да в нищете всю жись прозябать, а хочу, говорит, в Тае с лаптем дауншифтить и траву курить. Записался на линду, ночью с лучиной сидел, а чуть свет на работу бег. В город уехал в скорости, и в стартап устроился за ночлег и похлебку. Погостить к родне давеча приезжал - на собственной бричке с кучером! - все так и ахнули! Девки аж из соседней деревни смотреть прибегали! Толстый, холеный, новый сюртук демикотоновый справил себе, штиблеты лакированные, черная трость, золотой айфон на цепочке, бородища в барбершопе подровнена да феном выглажена. Хорош жених! Смузи все попивает, вапорайзером пыхтит, в бороду довольно ухмыляется да из-под очок в роговой оправе хитро поглядывает. И рассказал он, как в городах мелкие мануфактурщики угодничают перед девелоперским сословием, тыщенками соблазняют, тринадцатыми окладами, да серыми бричками, да харчевными талонами, да земель немеряно обещают, да крепостных по 200 душ, да и много еще каких благ, в обмен на код. А мужички-девелоперы не спешат, знай себе чай с айхерба попивают, в хипстерские бороды ухмыляются, да цену набивают. А код этот ихний, сырой, неотесанный да в печи не прокаленный, ухватистые мануфактурщики сбывают иноземным купцам в базарный день, и имеют с того барыши несметные. Молодняк-то наш уши развесил, а Прохор знай себе поучает: “Особливо фигурять не надо, братушки. Вы, главное, в стак оверфлоу зарегинтесь, и контроль-сэ/контроль-вэ почаще жамкайте, а там уже и в продакшен пушить можно, святой водицей окропить токмо надоть.”

Тут я и потерял покой. Три дня не ел не спал, на работы в поле не выходил, телефон отключил, фейсбук стер, а только избу шагами мерял да чубуком пыхтел. Потом бросил шапку оземь, перекрестился на образа, расцеловал родню, да кинулся в изучение наук, чуждых доселе моему гуманитарному складу ума.

Сколько рубах я износил да лаптей стоптал, пока в люди выбивался - и не перечесть. Вобщем, напросился батраком-джуниором в солидную контору за похлебку да кусок хлеба. Кругом чистота, мраморные лестницы, картины на стенах, музыка в лифте. На кухне чаи с кофеями, да куличи с кренделями. А при старом режиме, говорят, еще и фонтаны с павлинами были, а негры в белых смокингах шампань разносили на золотых подносах.

Человек я простой, из крестьян, конфузно мне было среди офисного люда по началу. Вокруг-то народ тертый, бывалый. Сплошные львы менеджмента, да акулы маркетинга, да орлы девелопмента. Так и веет Командным Духом, Карьерным Ростом, и даже немножечко Успехом. Все сверху вниз смотрят на меня да носы воротят. Как-то раз хотел я перед мамзелью одной из дизайнерш поугодничать, дверь перед ней открыл, так та как давай меня и мужланом неотесанным называть, и шовинистом, и сексистом, и еще какой-то нечистью. А еще все про какой-то феминизм лопочет что-то и глазищи на меня пучит. Чумная прямо, ей-ей. Пошел погуглил за феминизм, ни пса не понял, но тоже, знаете, феминистом решил стать, от греха подальше.

Но ничего, нынче-то я пообтесался. Перед лифтом уже креститься перестал почти, си-ти-оу от эйч-ара отличать стал. Бороду причесываю и феном вытягиваю, картуз купил с Чегеварой, и айфон заказал с будильником.

На радостях с первого оклада побежал в трактир кутить, назаказывал себе кулебяк да осетров, да поросят молочных с хреном, да водки сто чар, а тут еще и вспомнил что в кармане сативы хорошей на косяк осталось… Опосля с цыганами на столе плясал, червонцы музыкантам швырял, и девкам трактирным срамные места показывал. А как жандармы прибегли вязать меня, так я хвать извозчика, да в чисто полюшко велел ему езжать, вдоль реки. И мчалась тройка лихая, и обдувал меня ветерок весенний, и так мне хорошо и радостно стало, словно неведомая сила пролетая мимо подхватила меня к себе на крыло, что не выдержал я, воздуху набрал во всю грудь и закричал, что было мочи:”Эге-ге-гееей!!! Эге-ге-геееееей!!!”, ибо любо жить на свете, братцы, любо!